Мы живем в окружении самых разнообразных миров. Иногда, того не желая, мы оказываемся в мире обычной челябинской больницы. Хочется поделиться впечатлениями от этого грустного мира...
Да здравствует бесплатная медицина!
Как должно выглядеть помещение, в котором люди поправляют здоровье? Всё верно: краска облупилась, на когда-то белых стенах рыжие разводы временами случающихся водопадов, с потолка отваливается штукатурка, окна старые, с деревянными ставнями, продуваются насквозь, в качестве защиты от солнца ветхие тонкие шторки, кран течёт… Это не всё, реальность способна предложить и более красочные варианты, если исходить из слов медсестры: «Наше отделение ещё считается хорошим…»
Больница. Здесь люди лечатся и выздоравливают. По определению. Или, судя по корню «боль», болеют? И только болеют. Притом, кажется, чем дольше лежат, тем более усугубляется состояние.
Здоровье организма начинается со здоровья души. Ну, если глаза закрыть, может быть, терпимее будет. Только темновато, а по статистике, в странах с меньшей длиной световых суток (соответственно, меньше солнца, меньше света, больше темноты) суициды случаются чаще.
Можно пренебречь комфортом, когда рядом человеческая забота. В больнице она исходит в первую очередь от докторов. Заглянула я в глаза своего лечащего врача – ничего в них нет: ни желания разобраться с недугом, ни, кажется, способности. Спишу всё на то, что мне не повезло: не по специальности доктора попала, а он профи только в своей области (правда, отзывы о его работе я не слышала). И людьми в мединституте быть не учат: таблеточки все волшебные, а коли попросишь разъяснить действие препарата (выискалась такая дотошная), смотрят на тебя, как на отброс, мол, нечего объяснять тебе, челядь! Прописали лекарство, всё равно, помогает оно или нет – пей, даже если хуже становится.
Больница детская – детей много. Некоторые без родителей лежат. Говорят, что в этом случае санитарки должны и постель менять, и гулять с детьми. Вы такое видели? Я нет. Зато видела, как одному мальчику лет шести, мамочка (другого ребёнка) постель меняла потому, что когда заправляла (перед обходом), почувствовала вонь, оказалась, простынь грязная и просохла уже давно, а ребёнок на ней спит. Эта же мамочка учила ребёнка, как нос чистить. Она же бегала к врачам за каплями от насморка. Чужой человек. Не родная мать, которая должна и которая спала с ночной смены, которой сказали, что у мальчика сопли, нужно капельки принести… Не медсестра, которая обязана следить за ребёнком в отсутствии родителей (но у неё «целое отделение таких вот детишечек») и которая запирает его в палате, ведь ему «бегать нельзя, у него болезнь такая». Чужой человек, у которой свой ребёнок, тоже больной. Но один, и она никому не рассказывает, что тоже работает сутками (как любой простой смертный в нашей стране), потому пусть она читает ему сказки, ему, который, требуя внимания, не дал поспать её ребёнку в сончас.
Пытаются протестовать сначала против наплевательского отношения, да только за излишнюю активность - из больницы взашей. И гнутся люди под гнётом, доходящим со стороны медработников до надменности, порой до хамства. Сидят, притихшие и измождённые, мечтают о выписке. Да-да, лечат так, что о выписке только мечтаешь. Вот и приходится, как писал Чехов, «представлять в страхе и неведении, что боли нет.»
Наткнулась недавно на отклик гостя-иностранца, который говорит, что люди в России «открытые, душевные и немножко ку-ку». Всё верно, такие тут и выживают, остальные мигрируют или прячутся. В подтверждение тому моя палата: розеток нет, видимо, чтобы дети током не получили (а по факту, вода с потолка течёт), НО(!) они нарисованы! Красным фломастером выключатели, зелёным – розетки. Легче не станет, зато веселее! И загорается надежда, что, наверное, они здесь появятся.
Так что, спасибо, бесплатная медицина за то, что в нас волю к жизни поддерживаешь, жесточайший естественный отбор устраиваешь. «Нет, не победить нашу страну! Не отформатировать», - как говорит Задорнов. И спим мы в тумбочках, и живём в хрущёвочках, и на вёдрах ездим.
Александра Дёмина