Ночь. За окнами поезда мелькают фонари и огни больших городов. Несмотря на поздний час, большинство людей в вагоне не спят. Одни смотрят в окно, другие слушают музыку, а кто-то пьёт очередную чашку кофе.
Время далеко за полночь. Из наушников доносится успокаивающая музыка. Но мысли мои слишком далеко. В голове то и дело прокручиваю диалог, случайно возникший пару часов назад…
…Выпив кофе, поскорее отправляюсь мыть кружку. По привычке закрываю за собою дверь, но ожидаемого хлопка не следует.
– Добрый вечер, можно я тут пару кружек и тарелку с вами сполосну? – спрашивает темноволосая женщина.
– Конечно, проходите.
– Знаете, у меня внук очень разбалованный стал. Восемь лет уже, а не слушается совершенно. Вот, даже суп не доел.
Женщина замолкает на полуслове и как-то растерянно смотрит на меня. А во взгляде её – глубокая печаль. Если честно, я сначала не понимала, в чём же её причина? Непослушный ребёнок? Но все дети в этом возрасте немного непослушны.
– Просто у него матери нет, а мне одной тяжело его воспитывать, продолжает попутчица. – Понимаете, мою дочь больше года назад убил полицейский, так что даже дела особо не заводили и доказать что-то было невозможно. Да и какая сейчас разница, если её с нами всё равно рядом не будет? Внук часто спрашивает: «Бабушка, а за что же меня Бог так наказал?» А я, что ответить, толком не знаю. Пытаюсь объяснить, что нет никакого наказания, просто так сложилось, и его вины в этом нет. А мальчик посмотрит на меня, обнимет и плачет. Отец его нам помогает, конечно. Да только он и сам не знает, как с сыном говорить, как заботиться. Вот и получилось, что живёт Ванька у меня, а отец с деньгами приезжает. Знаете, недавно я слышала, как он ночью, лёжа на кровати, с ней разговаривал, да с такой нежностью, жаловался, как сильно её не хватает. Ему ведь так не достаёт материнской любви, которую у меня не получается дать…
В горле стоит ком, нужные слова, как это часто бывает, не находятся, и я не знаю, куда спрятать взгляд. Женщина утирает слезу, говорит «спасибо» и выходит.
А я сразу вспоминаю её внука Ваню, которого так часто встречала в нашем вагоне. Спокойный, воспитанный мальчик с большими голубыми глазами. Вот только взгляд у него, как сказала моя классная руководительница, «повидавший жизнь». И только теперь я постепенно понимаю смысл её слов.
…У одного писателя прочитала, что каждый из нас в мыслях проживает свою трагедию. Проживает её вновь и вновь, прокручивая, как киноленту. Но стоит разорвать этот круг, и со слезами, со всеми волнующими деталями рассказать свою историю постороннему человеку, как произойдёт чудо. Трагедия перестанет быть личной, и ты разделишь свои переживания с другим человеком. А он в свою очередь, с кем-то ещё. И так по цепочке груз воспоминаний будет переходить от человека к человеку, дальше и дальше, становясь легче и невесомей.
Не знаю, работает ли эта теория на практике, но может, нужно попробовать? Ведь у многих есть личная трагедия, которую стоит помочь пережить. Достаточно прочитать её во взгляде даже случайного человека.