Материал об участниках ВОВ.
С пожелтевшей фотографии на меня смотрит нестарый еще человек. У него такие родные и знакомые глаза. Такие же у бабушки, у папы, у братьев. Это мой прадедушка Николай Спиридонович Балыков. Видимо, он готовился к съемке, ведь люди тогда фотографировались чаще всего в каких-то торжественных случаях: во время свадьбы, для того, чтобы подарить потом снимок родственникам, любимой или другу. Поэтому прадедушка Николай – в «парадном» пиджаке, белоснежной рубашке и «при галстуке», хотя ходить в галстуке в 30-е годы прошлого века было «немодно». Но ничто: ни непривычный наряд, ни то, как фотограф отретушировал снимок, не скрывают веселый взгляд Николая Балыкова. Его часто вспоминают в семье, поэтому у меня порою складывается впечатление, что он жив, просто куда-то вышел, уехал в гости, например. Прадедушка Николай, говорят, был веселым человеком, рядом с которым жилось хорошо, потому что с какой-то задоринкой он выполнял самую тяжелую работу. Мой прадедушка неплохо пел, плясал и играл на гармошке. Что такое война Николай Балыков знал хорошо, так как ему довелось побывать на финской. Мы, к сожалению, мало о ней знаем, а ведь эта война была жестокой и принесла много горя. О боях, выстрелах и смертях прадед говорить не любил, словно отодвигал от себя что-то горестное и тяжелое, что неминуемо приближалось и уже гремело на границах Советского Союза. Николаю Спиридоновичу было для кого жить: жена Матрёна – добрая, красивая женщина и четверо детей, которые радовались каждому его приходу с работы. Настала Великая Отечественная война, и прадедушка ушел на фронт.
Сначала он был командиром орудия, а потом умного и ловкого артиллериста заметили и перевели в полковую разведку. Мой прадед участвовал в обороне Москвы. Однажды, когда он возвращался из разведки в штаб с докладом, началась бомбежка. Земля от взрывов вставала дыбом. Рядом с прадедушкой разорвался снаряд. Он успел спрыгнуть в воронку, а сверху все сыпалась и сыпалась земля. Ее было так много, что выбраться самостоятельно Николай Балыков не смог. Когда его откопали, то он был уже мертвый – задохнулся. Николай Спиридонович ненавидел смерть. Он сражался с ней до последнего, пытался отбрасывать землю: все ногти у него были содраны, а несколько пальцев – сломаны. Об этом прабабушке Матрёне написал командир его части. Была и еще одна потеря в семье Балыковых – смерть маленькой дочки Вали. Чтобы отоварить хлебные карточки, нужно было выстоять огромную очередь. А здесь давали муку – каждому в руки его толику, поэтому Матрёна стояла в очереди со всеми своими детьми. Муку не привозили долго, а когда привезли, то люди бросились к прилавку, началась страшная давка. Маленькую Валю сжали так сильно, что она умерла. Прабабушка Матрёна чуть с ума не сошла от горя. На ее плечи легла такая тяжелая ноша: с хозяйством управлялась – одна, детей воспитывала – одна, везде – одна. Позднее она встретила хорошего человека, моего второго прадедушку Кирилла Алексеевича Краснова и вышла за него замуж. Жизнь Кирилла Алексеевича война изранила не менее сильно. Только что в живых оставила. Во время одного из оборонительных боев Кирилл Алексеевич был тяжело ранен: осколок снаряда попал ему в голову. Краснов потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, как немецкие солдаты обходят траншеи – ищут раненых. Вот так Кирилл Алексеевич очутился в плену.
- У нас пленных нет, - сказал И. В. Сталин, и большинство таких же раненых, как Кирилл Алексеевич, стали считать дезертирами и предателями, хотя это были храбрые и честные люди. После освобождения пленных отправили на тяжелые работы на Урал и в Сибирь. Прадедушку Краснова в теплушке вместе с такими же красноармейцами, как и он, а также с пленными немцами, привезли на железнодорожную станцию «Кусинский завод». Им предстояло работать на лесоповале. Потом признают, что прадед был обвинен в предательстве напрасно. Только родные и близкие знали, сколько он пережил, этот честнейший и добрейший человек.
Третий мой прадедушка – Андрей Николаевич Коротков прошел всю войну. Бог его миловал: он ни разу не был ранен. Прадедушка служил в обозе. Он был замечательным сапожником. Солдатские сапоги изнашивались быстро. Работать прадедушке приходилось иногда сутками. Часто его вызывали в штаб – чинить обувь командирам. Андрей Николаевич – один из всех моих прадедушек дошел до самого Берлина. Все прадеды имели награды за проявленное мужество. Но есть еще одна награда, не из металла, не из драгоценных камней. Она дороже всех. Это наша память, наша любовь. Разве мы меньше любим тех, кого уже нет с нами? Вечная им слава и память.
