Прошло 123 года с момента рождения Марины Цветаевой и 74 года с момента самоубийства. Интервью через столько лет - возможно ли это? Представьте - да! Ибо Марина Цветаева, наш нынешний собеседник, не просто современница - она всю жизнь вела своеобразный диалог с будущим - разговор с нами.
Чехия. Вшеноры. Небольшая комнатка, за оградой виден лес. Кухонное оконце смотрит на лесной холм. А мы беседуем. Вечер-другой...
Передо мной женщина с худым, темным лицом, нос с горбинкой, прямые волосы, подстриженная челка. Глаза ничем не примечательные. Взгляд быстрый и умный. Руки без всякой женской нежности. Платье какое-то очень дешевое, без всякой «элегантности».
Передо мной – Марина Цветаева.
- Марина Ивановна, скажите, а Вы любите жизнь?
- Как таковой жизни я не люблю, для меня она начинает обретать смысл только в искусстве. Если бы мне предложили рай и запретили писать, я бы отказалась от такого рая.
- Когда вы родились, Ваша мама очень хотела, чтобы Вы стали музыкантом. Все время занималась с Вами музыкой. Но, после смерти матери, Вы ее забросили. Почему?
- Мать - залила меня музыкой, затопила меня как наводнение. Занималась со мною с четырех лет. Но я не родилась музыкантом. Эта музыка обернулась впоследствии для меня лирикой, из которой я уже никогда не выплыла. Музыку я любила. Я только не любила - свою.
Тогда же я научилась читать и, как все дети, рифмовала все со всем.
Мама моя тогда записала в дневнике: «Четырехлетняя моя Маруся ходит вокруг меня и все складывает слова в рифмы, – может быть, будет поэт?»
- По сути, каждый человек – это творец, в той или иной степени. Что значит для Вас творчество, Ваши стихи?
- Мои стихи - это мой дневник. В нём оживают феи, в которых я играла. Тверской бульвар, где гуляла - до самого памятника Пушкину. И страшная сказка, которую читала младшей сестре Асе, свернувшейся клубочком. Творчество - это сотрудничество с высшими силами. Это дар Божий. Мой талант, как пляшущий огонь. В своих стихах я уверена непоколебимо.
- Марина Ивановна, Вы верующий человек?
- Я отвечу строками из своего стихотворения:
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской,
Надену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь - и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по Калужской.
- Немыслимо трудно работать поэту, когда он остаётся без родного неба над головой, без своей России. Как прошла Ваша эмиграция?
- Жизнь в эмиграции была трудной. Мои стихи почти не печатали. Мне некому было их прочесть, некого спросить, не с кем порадоваться. Я чувствовала себя ненужной, чужой всюду. Но и в такой глубокой изоляции я продолжала писать. С каждым днем меня все больше и больше тянуло домой. Ведь Родина - принадлежность памяти и крови. Я не мыслю Россию вне себя. В ком она внутри - тот теряет ее лишь вместе с жизнью.
- У Вас много стихов о любви. Скажите, а сами Вы как понимаете слово любовь?
- Когда жарко в груди, в самой грудной ямке и никому не говоришь, это - любовь. Любовь - костер, как и поэзия - пламя, в котором сгорает душа.
- Очень хочется упомянуть стихотворение «Цыганская свадьба». В нем множество звуковых оттенков - стук копыт и свист ветра, шпор, звон и шорох стали, мониста, наконец, гитарные звуки. Откуда эта любовь к цыганской вольнице? Как Вам удается это передать?
- Здесь нет никакой тайны. Меня кормили кормилицы, одна из них была цыганка. Для меня цыганская песня остается чем-то древним, степным, неистребимым в нас. В цыганском напеве мне слышится исконно русский звук. Гитара для меня - это извечный спутник русской поэзии, ее связующая нить с традициями русского романса.
Вы знаете, как-то однажды К.Бальмонта сказал: «Ты требуешь от стихов того, что может дать - только музыка!». В моих стихах звучит музыка.
- Марина Ивановна, у Вас есть несколько книг, посвященных А.С. Пушкину. Хотелось бы узнать, почему именно Пушкин?
- Пушкина я читала в шкафу, носом в книгу и в полку, почти в темноте и почти вплоть, и почти ослепленная близостью мелких букв. Пушкина читала прямо в грудь и прямо в мозг.
Силой своего воображения в детстве я создала себе живого поэта Пушкина, да так и не отпускаю его ни на шаг от своей души в течение всей жизни. С А.С. Пушкиным я сверяю своё чувство прекрасного, своё понимание поэзии.
- Недавно мне случайно попались Ваши графические рисунки. Не знала, что Вы - еще и художник?
- Мой муж, Сергей Эфрон, был расположен к рисованию. Я тоже немного разбираюсь в живописи. Но бывает такое настроение, либо стихи не ладятся, беру в руки карандаш. Это не иллюстрации моих книг, а самовыражение, но в чем-то ином, кроме стихов.
- В чем видите свое предназначение?
- Я не могу не писать… Природа, время, история, Россия выбрали меня, чтобы выразиться, выговориться моими устами. Я думаю, в этом и есть мое предназначение…
- И - последний вопрос, каким Вы видите будущее своей поэзии?
- На этот вопрос я давно уже ответила:
Моим стихам, написанным
так рано…
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берёт!),
Моим стихам,
как драгоценным винам,
Настанет свой черёд.
- Спасибо за интервью.
Титова Полина.