Рецензия на пьесу "Шинель"
Мысль о предстоящем походе в театр грела мне душу, и я буквально с трепетом ожидала того дня, а вернее сказать, вечера, когда передо мной распахнутся двери Челябинского театра драмы им. Наума Орлова. Воображалось многое, но по большей части, мои представления оказались немного ошибочными.
17 января мне удалось попасть на пьесу петербургского режиссёра-постановщика Дениса Хусниярова по мотивам повести Н.В. Гоголя «Шинель».
Не назову себя заядлым читателем, а уж тем более абсолютным любителем театрального искусства, но всё же нахожу этот досуг увлекательным, тем более, что у всех режиссёров-постановщиков абсолютно разный взгляд на одно и то же произведение, что само по себе подогревает интерес.
И, предвкушая отлично проведённый вечер в театральном зале за просмотром спектакля, я дожидалась появления актёров на сцене. С самого начала всё, что мне бросилось в глаза — декорации, а точнее, их отсутствие. Лишь большое круговое углубление на сцене, заполненное водой с плавающими в ней башмаками, что сразу же отсылает нас к главному герою повести — Акакию Акакиевичу Башмачкину, сопровождало зрителей все части спектакля. Также важно заметить, что потом сценический реквизит всё же начал появляться на сцене: то спускаться на тросах, то выкатываться в её центр. Особенностью спектакля стала имитация проливного дождя. Но сейчас не об этом.
Вся динамика на сцене возникла с появлением женщины, баюкающей на руках своего сына, судя по всему, главного героя, и рассказывающей ему о разных трудностях в жизни. Затем, ни с того ни с сего появляется трио персонажей, заявленных как ведьмы. К слову об этих «ведьмах», стоит сказать, что именно они вели всё повествование, несмотря на то, что в оригинальном произведении это делал сам автор. Собственно говоря, ведьмы, обрадованные своим приездом в Санкт-Петербург, на радостях охают и ахают от всего возникшего перед ними великолепия.
Следом за всем этим появляются олицетворяющие главного героя сцены. Так, например, сквозь танец во сне с огромным пером показана преданность и любовь Акакия к собственной должности и своему занятию. Также ведьмы рассказывают нам о том, почему Башмачкину досталось имя Акакий, о его должности («Ему пятьдесят, а он до сих пор титулярный [советник]. Так титулярным и умрёт»), подмечают особенности петербургского климата и холода.
В последующих сценах ведьмы занимают роли чиновников, глумившихся над бедным стариком, прямо как в повести, мешая ему и раскидывая смятые бумажки. Далее капот Акакия протирается, приходит в негодное состояние, герой приходит к Петровичу, чтобы тот подлатал старую шинель. В пьесе показано довольно много моментов взаимодействия жены с вышеупомянутым Петровичем, с учётом того, что сама героиня появляется в произведении лишь мельком.
Дальше всё, как говорится, по канону: Петрович говорит, что, мол, никак уже подлатать не получится, надобно бы новую шинельку приобрести, Башмачкин ужасается, не понимает, откуда взять деньги на такую, казалось бы, роскошь. Но тут снова появляются чиновники-ведьмы, с которыми Акакий советуется насчёт данного происшествия. Вообще, эти чиновники появляются во всём спектакле и активно взаимодействуют с главным героем, обсуждая с ним всё.
Главный герой в итоге соглашается, он с Петровичем приобретает все необходимые материалы, а затем первая часть спектакля заканчивается всплесками воды, которые устроили артисты.
В самом начале второй части появились так называемые флэшбэки. Первым из них являлся выбор имени для только что родившегося мальчика. Затем зрителям демонстрируют уже текущее обстоятельство дел — новая шинель готова, герой удовлетворён, значительное лицо, как и полагается, даёт вечер, чтобы обмыть обновку Акакия и заодно отпраздновать свой день рождения. При возвращении домой, главный герой забрёл в какой-то лес, где был окружён трёмя, похожих на призраков, существами, что отобрали у него новую шинель, хотя в повести «перед ним стоят почти перед носом какие-то люди с усами». Ограбленного Акакия нашла хозяйка его квартиры и отвела домой.
Затем произошёл не очень понятный мне момент: появилась какая-то женщина, по виду напоминавшая монашку, облачённую во всё чёрное, и нянчившая младенца, с которым пришла она к значительному лицу, чьё поведение тоже стало для меня некоторой неожиданностью. Никакого приезжего друга из произведения там не было, он просто игнорировал пришедшую к нему персону, а затем начал открывать душу, громко кричать о жизни государства, жаловаться, а затем и вовсе выставил женщину за дверь. Хотя, по сути, на её месте должен был быть сам Акакий.
Башмачкин умирает, повествуют об оставшемся бедняцком наследстве, а в самом конце спектакля на поднявшихся белых полотнах транслировалось видео с угрожающим чиновникам главным героем, что был разгневан потерей своей шинели и неуважительным отношением значительного лица. Этот момент так же был мне не очень понятен, и я особо не смогла разобрать слов, что агрессивно слетали с уст артиста, но было понятно, что он не рассказывает точно уж не добрый стишок.
Словом, я и правда многое из всего произошедшего не смогла воспринять в полной мере. Мои ожидания насчёт этого спектакля, разумеется, были другими, но всё же, не могу сказать, что они полностью не оправдались. Было много весьма нелогичных переходов от одной сцены в другую, слишком громких речей актёров, которые трудно было разобрать и, в принципе, эта постановка является комбинацией нескольких произведений, что на мой взгляд, не сыграло ей на руку, так как всё получилось довольно хаотично.
Чувствуя в себе какие-то консерваторские начала, я признала, что очень трудно воспринимаю изменения и какие-то ответвления от основного сюжета.