Рифат Рафкатович Абдрашитов в прошлом — журналист и чиновник, а сейчас — заведующий центром межкультурных коммуникаций Челябинской областной универсальной научной библиотеки. Для «Дежурства по городу» он рассказал об актуальности библиотек и провел экскурсию по необычному отделу — отделу с книгами на иностранных языках…
В Челябинске есть большое здание Публичной библиотеки. О нем в городе знают все. Но немногим известно о существовании других отделов…
— Библиотеку строили под количество книг чуть больше миллиона. Сейчас фонды насчитывают 2.200.000. Весь объем одно здание не вмещает. Поэтому есть еще два: одно депозитарное, оттуда заказывают книги дистанционно и потом привозят в библиотеку по необходимости. Это большое хранилище. Третье — отдел межкультурных коммуникаций. Совсем недавно он назывался «отдел литературы на иностранных языках» Когда в 60-е годы решали, какой из отделов переносить, выбрали этот. В 2020 году ему будет 58.
— Почему именно этот отдел решили перенести?
— У нас представлено больше 140 языков, поэтому учет сложнее. Картотека выглядит системнее, есть алфавитный каталог по названиям и по языкам, есть — по темам, по отраслям и снова по языкам. Тяжелее, но сотрудники справляются.
— А сколько у вас сотрудников?
— Нас пятеро. В нашем отделе около 52000 книг и журналов.
— На более, чем на 140 языках.
— Да. Все никак не могу вычислить, на скольких конкретно, — улыбается Рифат Рафкатович, — по каталогу их 146, осталось проверить. Есть языки, которые представлены в 1–2-3 книгах. Обычно это словари, справочники. Почти половина фонда — теория перевода, языкознание, лингвистика. Все, что касается языка с точки зрения коммуникационного инструмента. Второй по объему фонд — художественная литература.
— Откуда отдел берет книги?
— Их закупает Публичка, исходя из запросов, из того, что издается. Есть специальные деньги, выделяемые региональным министерством культуры на приобретение периодических журналов и книг.
— Какой литературы больше — современной или старой?
— Это большой методологический вопрос. Что считать старым изданием? У нас в библиотеке есть центр консервации библиотечных фондов. Там ремонтируют книги. Работники говорят: «У вас молодой фонд». Я спрашиваю: «Как, у нас некоторые книги 50–60-х годов?» А с точки зрения книжной науки, это молодой фонд. Расставляли стеллажи художественной литературы, столкнулись с проблемой. Оскар Уайльд — это классика?
— Классика.
— А Теодор Драйзер?.. И уже возникает вопрос. Я бы не отделял литературу на старую и модерновую. Литература вечная.
— Что предлагает библиотека?
— Книжные выставки — хороший формат для работы с читателем. У нас их сейчас три. Первая — актуальная донельзя тема оскаровской премии. Здесь книги, любимые актерами Голливуда. Очень удивились сами, как разнообразны вкусы звезд (Джордж Клуни любимой назвал книгу War and Piece — нашу «Войну и мир»).
Вторая выставка — научной фантастики. Много разговоров в этом году о ней. Недавно был юбилей у Айзека Азимова, в августе сто лет со дня рождения Рэя Бредбери, будут даты Гарри Гаррисона и Аркадия Стругацкого. Это люди, сформировавшие стилевые особенности жанра. Мы начали с темы роботов — Айзек Азимов создатель трех законов робототехники. В январе был праздник Карела Чапека, он придумал слово «робот». На смену ей придет выставка, посвященная сказкам: скоро будет отмечаться День сказки, проследим развитие от классических примеров (братьев Гримм) до современных произведений.
Третья выставка тоже посвящена дате — 130 лет со дня рождения Бориса Пастернака, нобелевского лауреата по литературе. Нас он заинтересовал как переводчик. 3 языка (немецкий, английский, французский) он знал с детства, в течение жизни переводил с 10 языков.
— Какие выставки ожидаются в этом году?
— Не обойдем стороной тему феминизма, затем покажем разницу между российской и зарубежной пунктуацией.
— Насколько активна жизнь Публички?
— За год у нас проходит 650 мероприятий. Это и встречи с авторами, и тематические обзоры. И работа клубов — есть клуб экскурсоводов, литературное объединение, литературная мастерская, разговорные клубы на 3 языках (английский, немецкий, испанский). Есть выставки книжные и художественные. Библиотека — место хороших событий. Недавно в главном зале проходил джазовый концерт. 13 февраля презентовали почтовую карточку к семилетию падения челябинского метеорита. В марте пройдет дипломатический диктант. Это викторина в форме теста с вопросами на знание современных реалий международной жизни.
— Сталкиваетесь с проблемой, что мало людей ходят?
— Мало-много — относительные термины. За книгами людей стало приходить меньше. В том числе, потому что развивается формат электронного обслуживания: пользоваться ресурсами библиотеки можно, не выходя из дома. Но количество приходящих не уменьшилось: библиотека перестала восприниматься людьми как пыльное место, где на тебя шикают и говорят: «Не говорите громко». У нас сейчас здесь вполне себе громко. Теперь это общественный центр. Место, где можно встретить единомышленников. Это и ресурсный центр, и место для получения положительных эмоций.
— Люди какого возраста приходят в библиотеку чаще?
— Специалисты от 20 до 30 лет. Люди, которые определились, что для них важно саморазвитие. Детей и подростков не так много, у них есть свои библиотеки. Вообще, библиотека как институт, как орган — очень крутая штука. Неслучайно в России можно говорить о кризисе кино и кризисе театров, а библиотеки по-прежнему сеть общественных культурных пространств. Уже где-то и «Сбербанки» меняют отделения на банкоматы, почта работает раз в неделю, а библиотеки живут.
— Какие цели как руководитель вы ставите для того, чтобы в библиотеку приходили?
— Для нас посещаемость — вторичный показатель. Мы рады, что к нам приходят, но цель — чтобы ресурсами пользовались — как бумажными, так и электронными.
— Вы заведующий центром межкультурных коммуникаций. А на скольких языках говорите?
— Мой родной — татарский и «туристический» английский. Практики недостаточно. Завидую вашему поколению. В детстве было непонятно, зачем учат английскому, если страна и регион закрытые, шансов встретить иностранца нет. Одна из самых популярных песен моей юности была «Гудбай, Америка, ооо, где я не буду никогда». И это совпадало с нашим ощущением. А пример брать надо с Пастернака!
Рифат Рафкатович продолжает экскурсию по библиотеке.
— Начнем с полки с билингвами. Это книги, которые изданы на двух языках — слева оригинал, справа перевод. Чем-то напоминает просмотр сериалов с субтитрами. Моя любимая книга — В. Шекспир «Юлий Цезарь». Английский текст сопровождается на развороте переводами А. Фета, М. Зенкевича и А. Величанского.
Здесь — полка с поэзией русской литературы на иностранных языках. На примере стихов можно посмотреть, как переводятся не просто слова, но образы. Когда научился языку, развивай его, общаясь с классиками и современниками. Сложно даже сказать, что пользуется большим спросом: берут и чешские, и польские книги… Вот вьетнамские, правда, еще никто не спрашивал…
— А у вас их целая полка?
— Ну почти. Где-то половина.
Стеллаж с детскими книгами вынесли вперед. Надеемся, что сюда будут почаще приходить дети. У нас здесь сидит персонаж (медвежонок). Скоро объявим голосование на его имя — никто не знает, как парня зовут… Тедди… не похож он на Тедди. «Мэйд ин Беларусь», так что, может, Никола…
Это энциклопедии. Известная «Британика». Ее спрашивают часто. Все наслышаны, поэтому приходят потрогать иногда. Здесь же словари. Только придя сюда на работу, узнал о существовании малаялам языка
— Малаялам — это что?
— Да кто ж знает, — Рифат Рафкатович открывает словарь, в поисках подсказки, — древнеиндийская семья языков, распространен на крайнем западе Индии, на нем говорят 25 миллионов человек.
Старые словари не убираем: иногда интересно сравнить эволюцию языка на их примере. Рядом каталожный ящик. На нем — печатная машинка. Наша гордость — на латинице!
— И она работает?
— Конечно (жмет на буквы-кнопки). Лента подсохла, правда.
Вдали от шумного зала у нас «читальный зал переводчика». 4 месяца назад здесь был кабинет заведующего…
Словари! Встречаются очень любопытные вещи. Например, краткий франко-русский бронетанковый словарь. У нас был тракторный завод и специалисты, заинтересованные в саморазвитии. Для них были приобретены словари. Или вот горный словарь. Мало где такие сейчас встретишь.
Русские книги со времен СССР оснащены подробным справочным аппаратом — коды, шифры всегда указаны. Такие книги оформляются быстро, дело нескольких дней. На западе это встречается не всегда. Для того, чтобы войти в учет электронного каталога, приходится искать: на сайтах издательств, в интернет-магазинах. Приходится проводить расследование.
Книги чиним сами в библиотеке — центр консервации же сказал, что фонд молодой. Есть многотомные издания. Шедевры мировой мысли, не только художественные произведения, но и трактаты Вергилия, Канта. Есть выпущенный в Великобритании «Millenium Library» — на рубеже тысячелетий издали мировые художественные произведения. Как думаете, кто здесь есть из русских авторов?
— Толстой, Тургенев.
— Да, а еще Пушкин, Булгаков, Набоков, Чехов и Достоевский. За рубежом популярная русская тройка — Достоевский, Толстой и Чехов.
Есть коллекция революционных книг — им 100 и более лет. Они в хорошем состоянии: целлюлозы в бумаге меньше, чем сейчас, страницы долговечнее. Иногда мы откладываем книги не из-за содержания, а из-за «фишечки». Вот интересный экслибрис — написано «Паблик Лайбрари Мелуоки».
Были этапы, когда благотворительные организации из-за рубежа помогали российским библиотекам. Самая большая акция прошла после второй мировой. Супруга (на тот момент вдова) президента Элеонора Рузвельт отправляла в Россию книги эшелонами. На таких книгах есть наклейка: «Народу-победителю от благодарной американской нации». Вот такая хорошая история.
У нас в библиотеке есть «пиратские» книги. Думаете, до появления интернета не было пиратства? Ошибаетесь! Популярно было копировать книги и картины. Американские издатели покупали бестселлер в Европе, перепечатывали без всяких выходных данных по понятным причинам и тиражировали. Скоро такие издания покажем на выставке.
Рифат Рафкатович подходит к полке и достает небольшую книгу.
— Вот книга с готическим шрифтом. Недавно прочитал, что такой шрифт в этом государстве существовал еще в начале 20 века в качестве официального: набирались документы готикой, хотя остальные страны перешли уже на привычный нам шрифт. Эта страна не Германия — Балтика! Литва — последнее государство, которое перешло к гуманистической «Антикве».
Перед выходом из библиотеки Рифат Рафкатович предложил поучаствовать в акции «Слепое свидание с книгой». Нужно выбрать произведение по очень короткому описанию. В стопке оказались работы на трех языках — французском, английском и немецком. Взяла сверток с описаниями «various, non-standart, town» и «Life, Love, Humour». Дома выяснилось, что это сборник рассказов Буковски и «Дневник Бриджит Джонс» Хелен Филдинг. Неплохой выбор…
