Лицеисты! Неужто наш великий и могучий загубим мы? Отравим просторечиями речь да рукописи? Ни в коем случае! Ведь обороняют язык лингвисты. Например, учитель русского языка Альбина Борисовна Решетникова. Поговорим с экспертом.
— Когда вы учились в школе, какое отношение было к урокам русского языка?
— Училась я в 11 школе, позже ставшей лицеем, еще в прошлом веке, с первого по десятый класс. Потом привела сюда своих детей. Здесь встретила учителя русского языка Инну Борисовну Яблоновскую, которая повлияла на мой выбор профессии, стала духовным наставником, а позже коллегой по работе.
В то время к русскому языку внимательнее относились, потому что сдавали серьезные экзамены по билетам, где была и теоретическая часть, и практическая. И часов на русский было больше. Теперь у нас экзамены проходят в формате тестирования, поэтому устная речь стала страдать.
— Я заметила, что многие мои одноклассники долго думают на уроке русского, даже над чем-то элементарным. Например, определением спряжения. Это из-за нежелания учить или непонимания предмета?
— Это может быть обусловлено тем, что современные школьники часто задают себе вопрос «А зачем?» Зачем надо знать спряжения, если можно и так грамотно писать? Иногда спрашиваю: «А почему ты написал это слово так?», а в ответ: «Потому что я и так знаю, как это слово пишется». Бывают моменты, когда нужно знать правило. Если есть мотивация, легче запоминать.
— Какие ошибки преобладали в работах лицеистов начала вашей педагогической деятельности и какие распространены сейчас?
— Раньше это были речевые ошибки, связанные с непониманием слова. Например, «Поиски смысла жизни венчаются успехом». Человек не понимает разницу между «обвенчаются» и «увенчаются». Сейчас это ошибки, связанные со стиранием грани между литературным языком и разговорным. В сочинениях на ЕГЭ часто встречаются такие фразы, например: «Ему все равно на судьбу Родины». То есть, проникновение разговорных слов в наш язык — страшная болезнь.
Ученики зачастую не видят разницы между просторечными словами, разговорными и сквернословием. Если человек «звОнит» и «ложит» – это просторечия от незнания норм языка. А есть другие слова, которые заменяют нецензурную брань и носят оскорбительный характер. Иногда мы слышим даже на уроках: «Ты, дурак, совсем ничего не понимаешь». Нельзя так общаться!
«В лицейских коридорах звучит даже нецензурная брань. Раньше сложно было представить, что ученики так спокойно употребляют подобные выражения. Сейчас же приходится часто делать замечания.»
— Какое последнее новое слово, которое вы узнали от детей?
— Выпускники этого года научили меня слову «дизмораль». Оно пришло к нам из геймерского сленга и обозначает выведение из гармоничного состояния.
Мы повторяли правописание приставок. Ученики говорят: «А как же “дизмораль”? Оно пишется не по правилам, с «з» на конце». А я объясняю: «Оно пишется не по правилам, потому что это сленг». Потом мне понравилось слово «кринжово». Оно довольно емкое. Вот как объяснить, когда становится стыдно за другого человека?
— Как вы боретесь за чистоту языка?
— Разными методами, — смеется Альбина Борисовна, — вижу, что такая потребность возникла. Первое — ввела первый урок в начале учебного года, на котором мы говорим про дифференциацию русского языка. Про то, что есть литературный язык, есть русский национальный, куда входит и сленг, и разговорная речь, и просторечия.
«Должно быть четкое представление, где и какие слова использовать.»
Если случается подобная «порча» русского языка, ученики пишут объяснительные записки по поводу употребления просторечных слов и выражений. Нужно бороться за чистоту нашей речи, за уважительное отношение к языку и друг к другу. Я вижу результаты. Даже если у кого-то на уроке подобное промелькнет, дети сразу говорят: «Это разговорное слово». Меня радует, что они обращают внимание на речь друг друга и мою тоже. Так начинается трепетное отношение к языку. Было бы хорошо, чтобы к этому стремились все. И дети, и учителя.