В прекрасном городе Пушкин под Санкт-Петербургом живёт тихо и размеренно Евангелическо-лютеранская церковь Воскресения Христова. И обитатели её столь же интересны, как и своды, витражи, башенки кирхи. За сувенирным прилавком у самого входа мы встречаем девушку. Она дружелюбно общается с посетителями.
В прекрасном городе Пушкин под Санкт-Петербургом живёт тихо и размеренно Евангелическо-лютеранская церковь Воскресения Христова. И обитатели её столь же интересны, как и своды, витражи, башенки кирхи. За сувенирным прилавком у самого входа мы встречаем девушку. Она дружелюбно общается с посетителями.
— Как вас зовут?
— Меня зовут Надежда.
— Вы давно работаете в кирхе?
— С декабря прошлого года. С того времени как здесь открылась сувенирная лавка.
— Почему выбор работы пал на такое необычное место?
— Я в... Вам что-нибудь нужно?
Надежда отвлекается на стоящую у прилавка посетительницу и интересуется, не нужна ли её помощь. Только когда убеждается в том, что женщина всего лишь ищет свой билет, она возвращается к диалогу.
— Я в эту церковь хожу уже больше года, здесь служит мой муж. Он катехет*. Здесь мы ещё венчались в июле прошлого года, и поэтому как-то так судьба привела, что я теперь работаю в кирхе администратором и социальные сети веду. До этого я вела соцсети той самой сгоревшей церкви Анненкирхе. Поэтому сейчас вот так. Но я ещё экскурсии провожу в Анненкирхе.
*Катехет — церковная должность в католической и лютеранской церкви, учитель, который преподает катехизис.
— Как вы пришли к религии?
— У меня вообще богатый христианский бэкграунд. В детстве я была крещена, ну родители были такие номинально-православные. Пыталась понять вообще, во что я верю, просила даже крестную маму: «Пойдём в церковь!». Она всё откладывала. И где-то в четырнадцать лет я пошла изучать курсы по основам христианской веры. Ходила в Пятидесятническую церковь в Красноярске, в Томске — я тогда в Сибири жила лет, наверное, шесть. Потом я переехала в Петербург. Здесь ходила в церковь «Ковчег», тоже Пятидесятническая, а потом просто нашла случайно работу в Анненкирхе по соцсетям. Я туда работать пришла. Но просто, когда много времени проводишь в одном месте, уже не хватает никаких сил, чтобы ещё в несколько других церквей ходить. Поэтому вот так вышло, что просто я стала больше работать в лютеранской церкви и соответственно сюда на богослужение приходить.
— Как ваша семья отнеслась к вашему выбору веры?
— Моя крёстная мама, когда она видела, что я читаю Новый Завет, говорила: «Ты что делаешь, что ты сектантка что ли?!». Такое странное отношение. Видимо, у людей закрепилось, что если человек занимается изучением Библии, то это не нормально. Как будто бы общество не одобряет изучение веры. Вот такое отношение было. Родители спокойно относились. Я уже взрослая была, поэтому сильно они не влияли и не интересовались.
— Что вы можете сказать людям, которые читают это интервью?
— Я желаю всем интересоваться разными культурами, потому что, например, в Петербурге много лютеранских церквей, но не все они являются действующими. Полно архитектуры, которая изначально была лютеранской, но просто в советское время национализировали многое, и люди не до конца понимают ценность вот этого лютеранского наследия, а это на самом деле очень здорово, что оно у нас есть, что сохранилось хотя бы в таком виде. И вообще всех призываю не боятся заходить в церкви. Люди почему-то боятся, думают: «Ой, если я православный, и я зайду в лютеранскую церковь — это что, я предатель своей веры, что ли?». Во-первых, мы все в одного Бога верим все равно. А во-вторых, мы тут не кусаемся. В пушкинской кирхе и красиво в самой церкви, и интересно на концертах, и на всяких мероприятиях мы стараемся быть открытыми для большого количества людей. Тут ещё недавно выставка современного христианского искусства открылась. Мы стараемся находить подход ко многим и показывать, что мы нормальные дружелюбные ребята и необязательно всех сразу лютеранами делаем, когда они приходят сюда…
— Ну желательно конечно!
Рядом с нами материализуется лысый мужчина в опрятном чёрном костюме.
— Это настоятель наш. Ну он так шутит.
***
Полгода спустя этот разговор материализуется на нашей страничке. Он не имеет границ и срока давности. Сложно словами передать человеческую суть, но лишь сам образ мы переносим в текст. Люди, приближенные к Богу, так хорошо и ясно могут понять простоту человеческую. Это не может не поражать. Кирха с её обитателями оставляет в нас надежду и веру в самое светлое, что может быть в мире.